Мои пародии и переделки
Почти по О. Мандельштаму
Мы живем маскарадом премьер сатаны, Чьи шаги на сажень никому не слышны А уж сделает он полшажочка У медведя рождается дочка. Его пальцы лемурьи цапки и нежны, Легче ветра слова - только эху нужны Обезьяньи смеются глазенки И трещат у братвы бороденки. А вокруг него бал крутошеих хлыщей, Он играет с Плутоном в распады вещей. Кто рычит, кто мычит, кто кудахчет, Он один на галерах ишачит, Как несушка кладет на указы указ: Кому банк, кому Крым, кому газ, кому ВАЗ Что не новости им, то "Калина" Загорелая грудь властелина. "Таврида, Таврила..." (совместно с М. Светловым)
Мы ехали шагом, Мы мчались в боях И гимн российский Держали в зубах. Ах, песенку эту Доныне хранит Трава Киммерии -- Степной малахит. Но песню иную О дальней земле Возил мой приятель В «Ауди» своей. Он пел, озираясь. Родные края - «Таврида, Таврида, Таврида моя!» Он песенку эту Твердил наизусть... Откуда в братве Киммерийская грусть? Ответь нам, Москва, И, Кремль, ответь: Давно ль по-татарски Вы начали петь? Скажи мне, столица, Не в этой ли лжи Алясочка с Нарвой Так плохо лежит? Откуда ж, приятель, Песня твоя: «Таврида, Таврида, Таврида моя!» Он медлит с ответом, Мечтатель-москаль: — Братишка! Тавриду Я в книге искал. Красивое имя, Высокая честь -- Уж Крымская волость В Московии есть! Я хату покинул, Пошел воевать, Чтоб землю в Тавриде Банкирам отдать. Прощайте, родные! Прощайте, семья! «Таврида, Таврида, Таврида моя!» Мы мчались, мечтая Постичь поскорей Грамматику боя -- Язык батарей. Восход поднимался И падал опять, И «Ауди» устала В степи дребезжать. Но гимн российский Играл олигарх Смычками страданий На скрипках времен... Где же, приятель, Песня твоя: «Таврида, Таврида, Таврида моя»? Пробитое тело Наземь сползло, Товарищ впервые Роняет бабло. Я видел: над трупом Склонились. Замри! И мертвые губы Шепнули «Таври...» Да. В дальнюю область, В заоблачный плёс Ушел мой приятель И песню унес. С тех пор не слыхали Родные края: «Таврида, Таврида, Таврида моя!» Отряд не заметил Потери бойца И гимн российский Допел до конца. Лишь в телекартинке Сползла погодя На бархаты СМИ Слезинка «Дождя»... Новые песни Придумала жизнь... Не надо, ребята, О Крыме тужить. Не надо, не надо, Не надо, друзья... Таврида, Таврида, Таврида моя! Баллада посвящается Анна Ивановна Мамаенко (Anna Mamaenko) Скакала тень через долину, Через кавказские края, Скакала садиком зеленым, Коса лежала на плече. Косу казачка наточила, Как уходил казак в поход, Она точила, говорила: "Твоя я буду через год". Вот год прошел. Она стрелою В село родное понеслась, Навстречу шла одна старушка, Сама с собою говоря: "Напрасно ты к живым стремишься, Казак давно забыл тебя Ему, ты более не пара, Напрасно душу отдала". Казачка косу завитую Косой срезает в один мах И, бросив в реку как живую, Легла костями в тот же час. Две подруги (совместно с С. Михалковым)
Мы знаем, есть ещё семейки, Где Запад хают и бранят, Где с умилением глядят На сталинистские наклейки... И сало... в Лондоне едят! Украдкой пряча в телогрейке И молятся на октябрят. |
"Смерть пенсионерки" (совместно с Э. Багрцким)
Валя, Валентина, Что с тобой теперь? Кремлевская палата, Золотая дверь. Мироновской щетиной Колет кожу щек, Будто скарлатина, Власти огонек. Говорить не можешь - Губы горячи. Над тобой пиарщики Будто бы врачи. Гладят жесткий ежик Лаковых волос: «Валя, Валентина, Что с тобой стряслось?» Воздух Охта-Центра, Черная трава. Почему-то снова Ноет голова? Почему теснится В подъязычье стон? Почему мерещится Золоченый трон? Двери отворяются. (Встать. Встать. Встать.) Над тобой склоняется Медведев, точно мать: «Валенька, Валюша! Тяжко на Неве. Я кремлевских звездочек Настрогал тебе. Пусть хозяйство брошено, Не поправишь враз, Грязь не по-хорошему В горницах у вас. Сосули все не сбиты, Медведи без корыта; И мычит Миронов С голоду сердито. Не противься ж, Валенька, Он тебя не съест, Золоченый, маленький... Твой державный крест». На щеке помятой Длинная слеза... А в кремлевских окнах Движется гроза. Открывает Валя Смутные глаза. От морей ревучих Пасмурной страны Наплывают тучи, Ливнями полны. Над столичным садом, Вытянувшись в ряд, За густым отрядом Движется отряд. Молнии, как должности, По ветру летят. В дождевом сиянье Облачных слоев Словно очертанье Тысячи голов. Рухнула плотина - И выходит в бой Валя, Валентина Над Морсквой-рекой. Трубы. Трубы. Трубы Подымают вой. Над столичным садом, Прямо над Невой, То Народным фронтом Движется герой. Заслоняют свет они Даль черным-черна), Пенсионеры Кудрины, Пенсионеры Сечины, Пенсионеры фабрики «Прохоров и Ко». А внизу, склоненная Мается челЯдь В кремлевские хоромы Не переезжать. Духотой спаленных Губ не освежить - Валентине больше Ей не послужить. - Мы ль не собирали Для тебя добро? Шелковые платья, Мех да серебро, Мы ли не копили, Было не до сна, Всех и вся доили, Место берегли,- Чтоб было приданое, Крепкое, недраное, Чтобы всё к лицу - Ныне ж быть концу! Воспротивься ж, Валенька! Он-то тебя съест, Золоченый, маленький... Перемена мест... Пусть звучат постылые, Скудные слова - В Лету канет молодость, Останется лишь Ва... Валя, Валентина, Видишь - на юру Аглицкое знамя Вьется по шнуру. Чье это полотнище Вьется за бугром. "Валя, будь готова!" - Восклицает гном. В прозелень Лужайки Капли на окно! Валя в новой кепке Отдает добро. Тихо подымается, Призрачно-легка, На федеральном кресле Женская рука. "Я всегда готова!" - Слышится окрест. Хоть на плетеный коврик, Хоть к перемене мест. И потом бессильная Валится рука В пухлые подушки, В мякоть тюфяка. А в столичных окнах Синее тепло, От портрета Путина В горнице светло. |
(с)